Политические теории
Stasis и политическая философия современной войны
Ключевые слова: война, stasis, глобальный порядок, политическое, Антонио Негри, Майкл Хардт, Джорджио Агамбен, Николь Лоро
В последние годы перед политической философией все острее встает вопрос о природе современной войны. Несмотря на появление ядерного оружия, война не исчезла с исторической сцены. Но осталась ли неизменной ее сущность? В эпоху глобального политического общения, когда внешнюю политику все труднее отделить от внутренней, отвечают ли тенденции протекания военных конфликтов классическим представлениям о войне? Налицо потребность в четкой парадигме, которая помогла бы проследить общую логику за всем разнообразием подобных конфликтов, происходящих сегодня в мире.
Статья посвящена рассмотрению одной из таких парадигм, приобретающей все бóльшую популярность среди политических теоретиков. Речь идет о концептуализации совокупности современных военных конфликтов как глобальной гражданской войны. Опираясь на работы Антонио Негри и Майкла Хардта, автор очерчивает общие контуры данного подхода, а затем обращается к анализу феномена гражданской распри, обозначаемого древнегреческим понятием stasis, возвращенным в актуальный политический словарь Джорджио Агамбеном. Проведенное им детальное исследование исходного смысла stasis и его интерпретации в трудах Николь Лоро и Агамбена раскрывает потенциал этого понятия как теоретического инструмента осмысления логики современной войны.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-6-22
Страницы: 6-22
Российская полития
Л.Е.Бляхер, К.В.Григоричев, А.В.Ковалевский
Ключевые слова: пространство, территория, пустое и наполненное социальное пространство, издержки контроля, власть, население, медиатор
В статье на материале серии экспедиций в северные районы Иркутской области рассматривается ситуация формирования особого рода квазиполитических акторов, обозначенных в тексте термином «таежный баронет». Эти акторы возникают в условиях, когда вследствие «оптимизации» структур, ответственных за сбор информации о социальном пространстве, последнее, с точки зрения власти, становится «пустым». Наряду с массивом поддающихся считыванию маркеров наполненного пространства сокращается и в пределе сходит на нет набор операторов, способных их считывать. В результате власть оказывается слепой, лишенной возможности выполнять управленческие функции. Между тем, став невидимым для властного взора, данное пространство сохраняет себя в качестве административно и политически заданной территории, на которой представители местной власти вынуждены осуществлять предписанную им и легально закрепленную за ними деятельность. В силу «слепоты» власти эта деятельность неизбежно превращается в имитацию. Проблема, однако, в том, что в «пустом» в восприятии власти пространстве сохраняются жители, для которых это пространство остается и социальным, и «наполненным» и которые продолжают ждать от властных институций предоставления некоторого объема общественных благ. Соответственно, возникает конфликт, проявляющийся в жалобах, обращениях в правоохранительные органы и вышестоящие по отношению к местной власти инстанции, которые ставят под удар благостную картину, рисуемую в отчетах. Необходимость как-то нейтрализовать эту угрозу и порождает потребность в агенте, не связанном проистекающими из властного взгляда ограничениями и способном ориентироваться на положение «здесь и сейчас», не нуждаясь во всеобщих нормативах. Он не просто берет на себя ряд функций местной власти, но и выступает универсальным медиатором между «пустым» и «наполненным» пространством, между локальным сообществом и государственной структурой.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-23-46
Страницы: 23-46
Наш «неправильный» правящий класс: чего от него ждать?
Ключевые слова: буржуазия, бюрократия, номенклатура, правящий класс, идеология, общественный договор
В статье представлен анализ двойной проблемы, встающей при изучении современного российского правящего класса, один из аспектов которой связан с адекватным теоретическим описанием этого класса, другой — с его самопозиционированием. Рассмотрены основные парадигмы теоретического осмысления природы данного класса — как буржуазии, как бюрократии и как номенклатуры. Показано, что, вне зависимости от адекватности описания правящего класса России в парадигмах буржуазии и бюрократии, в сложившейся ситуации ему предпочтительнее позиционировать себя в качестве наследника советской номенклатуры. Подобное позиционирование наделяет российский правящий класс значительно большей исторической субъектностью, чем та, на которую он мог бы претендовать в случае позиционирования себя как буржуазии или бюрократии.
Загвоздка, однако, в том, что в действительности советская номенклатура обладала весьма ограниченной исторической субъектностью и нуждалась во внешнем «редакторе» (регуляторе). Эту черту унаследовал и современный российский правящий класс, с чем связан ряд сложностей, испытываемых им в идеологической и аксиологической сферах. Поэтому от него не следует ожидать глобальных мироустроительных проектов. Максимум, что он может предложить остальным гражданам, это увеличение их доли ренты в виде социальных выплат, дальневосточного гектара, жалованья участникам СВО. Другой составляющей стратегии сближения с рядовыми гражданами могут стать популистские шаги, выражающиеся в отказе от выпячивания своей успешности. А формирующаяся вокруг такой стратегии «идеология» станет оформлением нового общественного договора, об общих чертах которого сегодня остается только догадываться.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-47-66
Страницы: 47-66
Ю.А.Баландин, Ю.О.Гайворонский
Патрональная политика и ротация губернаторского корпуса в России (Опыт сетевого анализа)
Ключевые слова: патрональная политика, патрональная сеть, губернаторы, федеральный центр, сетевой анализ
Статья посвящена тестированию различных подходов к объяснению ротаций глав российских регионов после возвращения прямых губернаторских выборов. Вплоть до недавнего времени среди российских политологов наибольшей популярностью пользовались две базовые объяснительные модели губернаторских ротаций — электоральная и социально-экономическая. Влияние на такие ротации неформальных институтов и практик, играющих существенную роль в российской политике, по большей части оставалось вне поля зрения исследователей, да и сегодня изучено довольно слабо. В связи с этим авторы концентрируют внимание на выявлении возможной роли данного фактора, задействуя в этих целях аппарат сетевого и регрессионного анализа.
Отталкиваясь от концепции патрональной политики Генри Хейла, авторы операционализируют неформальные практики как патрон-клиентские отношения, предполагающие объединение федеральных политических и экономических акторов (патронов) и глав регионов (клиентов) в патрональную сеть, позиция в которой потенциально способна влиять на политическую устойчивость. В качестве ключевого показателя, отражающего вес главы региона в патрональной сети, использован индекс центральности, рассчитанный на основе уникальной авторской базы данных, охватывающей всех занимавших пост губернатора в период с 2012 по 2021 г., а также связанных с ними федеральных деятелей.
Проведенный авторами регрессионный анализ факторов ротаций губернаторского корпуса свидетельствует о высокой объяснительной силе сетевой модели: вхождение губернатора в патрональную сеть и его близость к ключевым (центральным) акторам данной сети снижают вероятность отставки. При этом сохраняют свою значимость и альтернативные объяснительные модели (электоральная и социально-экономическая), а также персональные характеристики губернаторов (возраст, длительность пребывания в должности, завершение срока полномочий).
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-67-90
Страницы: 67-90
Общественное сознание
Память о 90-х как ресурс адаптации к новому кризису: анализ дискурсов российских СМИ
Ключевые слова: фреймы памяти, фреймирование, девяностые, адаптация к кризису, публичный дискурс
Статья посвящена проблеме функционирования памяти в качестве символического ресурса для адаптации к кризису как ситуации повышенной неопределенности. Предметом анализа являются публичные практики артикуляции памяти о начальном периоде постсоветской трансформации в контексте обсуждения социальных и экономических проблем, возникших в России в связи с началом специальной военной операции, объявленной президентом Владимиром Путиным 24 февраля 2022 г., и последовавшим беспрецедентным расширением международных санкций. Исследование опирается на теорию фреймов памяти Ивоны Ирвин-Зарецки. Через выделение типичных способов фреймирования опыта 90-х в медийном дискурсе в первые шесть месяцев после 24 февраля 2022 г. автор пытается определить, каким образом этот опыт связывался с текущими проблемами, и тем самым выявить роль памяти в адаптации к новому кризису. Материалом для анализа служат публикации печатных и электронных медиа, ориентирующихся на разные читательские аудитории. Для выявления способов фреймирования упоминаний о 90-х использован качественный контент-анализ с применением приложения MAXQDA.
Результаты исследования подтверждают, что в ситуации неопределенности, обусловленной вынужденной перестройкой экономических отношений, социальных ожиданий и политического целеполагания, память о коллективном травматическом опыте выступает в качестве ресурса адаптации, что сопряжено с частичной трансформацией поддерживающего ее смыслового каркаса. При этом идеологические расколы, связанные с памятью о 90-х, сохраняются и продолжают определять структуру публичного дискурса о прошлом.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-91-114
Страницы: 91-114
Ключевые слова: образ партии, образ партийного лидера, политическое восприятие, психологическое состояние общества, новая политическая реальность
Статья посвящена образам российских партий и их лидеров на фоне изменений психологического состояния нашего общества в современных условиях. В ее основу легло качественно-количественное исследование, проведенное в конце 2022 — начале 2023 г. в 22 регионах. В качестве объекта исследования выступали пять представленных в Государственной Думе партий («Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия — За правду», «Новые люди») и их лидеры (А.Турчак, Г.Зюганов, В.Жириновский, Л.Слуцкий, С.Миронов и А.Нечаев). Методология исследования включала в себя опрос, глубинное интервью, семантический дифференциал, проективный тест, метод направленных ассоциаций. Исследование не было репрезентативным для страны в целом, однако выборка была сбалансирована по параметрам пола, возраста и образования.
Исследование показало, что высокий уровень тревожности и озабоченность граждан военными действиями не повлияли на ряд параметров восприятия. Среди таких параметров отношение к партиям как к необходимой части демократического процесса, отсутствие четкой идеологической идентификации партий, персонифицированность партийных образов. Вместе с тем по некоторым направлениям зафиксирована существенная трансформация. Во-первых, изменилось представление о месте партий в рамках дихотомии «власть — оппозиция». КПРФ, «Справедливая Россия — За правду» и ЛДПР утратили в восприятии граждан значительную часть своей оппозиционности, одновременно выросла поддержка «Единой России», четко ассоциирующейся с властью. Во-вторых, популярность эпатажного стиля осталась в прошлом, и сегодня наиболее привлекательным для избирателей является образ центристской партии. Новая политическая реальность требует от партий не столько демонстрации своей независимости от власти и дистанцирования от нее, сколько работы по консолидации общества перед лицом внешней угрозы. В-третьих, если до начала 2020-х в обществе доминировал запрос на консерватизм, то в нынешней ситуации более востребованы социал-демократические и либеральные ценности.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-115-133
Страницы: 115-133
Антитеза
«Тюрьма народов»: рождение метафоры
Ключевые слова: политический язык, национализм, империя, русскоукраинские отношения, Астольф де Кюстин, Юзеф Игнацы Крашевский, Михаил Грушевский, Владимир Ленин
В статье рассматривается возникновение образа «тюрьма народов» в европейской культуре. Чаще всего этот образ возводят к книге Астольфа де Кюстина «Россия в 1839 году». Однако де Кюстин, в сущности, замечает в Российской империи лишь один порабощенный народ, а именно польский. Представление о «тюрьме народов» укоренилось лишь после выхода на политическую сцену «неисторических» народов Центральной и Восточной Европы. Образ России как тюрьмы народов восходит к польской и в еще большей степени к украинской литературе и публицистике. В украинской печати именование России тюрьмой народов становится обычным в 1900-е годы. В наиболее развернутом виде эта метафора представлена в статье «Единство или распадение?» Михаила Грушевского. Важную роль образ тюрьмы народов играл в программных документах австрофильских украинских организаций эпохи Первой мировой войны. При этом украинские деятели не забывали и о польском национализме, который «хотел бы построить новую „тюрьму народов“» в возрожденной Польше. В польской печати 1900—1917 гг. о тюрьме народов упоминалось реже, и не в документах программного характера. Ленин, по-видимому, заимствовал формулу «тюрьма народов» из украинской либо польской печати. Из ленинской публицистики она перешла в советский политический язык. Вплоть до Первой мировой войны тюрьмой народов именовалась почти исключительно Россия; затем эта метафора стала применяться и к другим странам, прежде всего к АвстроВенгрии.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-134-148
Страницы: 134-148
Кафедра
Ключевые слова: революции, политические факторы революционной дестабилизации, количественный анализ
В статье представлен систематический обзор результатов тестирования политических факторов революционной дестабилизации в работах, отнесенных авторами к пятому поколению исследований революций. Показано, что, согласно проведенным к настоящему времени количественным кросс-национальным исследованиям, одни и те же политические факторы могут по-разному влиять на вероятность начала вооруженных восстаний, с одной стороны, и невооруженных революционных выступлений — с другой. Рассмотренные авторами исследования демонстрируют, что проведение выборов увеличивает риски именно невооруженной революционной дестабилизации. Эффект диффузии в современном мире характерен больше для невооруженных, чем для вооруженных революций. Равным образом продолжительное пребывание первого лица у власти служит триггером скорее невооруженных, чем вооруженных выступлений. В свою очередь вооруженные революционные столкновения особенно часто возникают в странах с гетерогенным этническим и религиозным составом, где значительная часть населения исключена из политики по этнорелигиозным основаниям. То же самое относится и к странам, проводящим политику направленной дискриминации меньшинств. Вместе с тем существуют и факторы, чье влияние касается всех типов революционной дестабилизации. Вероятность как вооруженных, так и невооруженных революций наиболее высока в странах с политическим режимом, занимающим промежуточное положение между полной автократией и полной демократией, то есть в частичных автократиях и частичных демократиях. И вооруженные, и невооруженные революции более вероятны там, где в недавнем прошлом уже были аналогичные события (при этом вооруженные революционные выступления увеличивают вероятность новых вооруженных восстаний, а невооруженные — новых невооруженных протестов).
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-149-171
Страницы: 149-171
Влияние фактора политического ислама в современном мире
Ключевые слова: политический ислам, мусульманский мир, исламские, квазиисламские и светские мусульманские государства, радикальные исламские организации
Статья посвящена проблеме влияния фактора политического ислама в современных условиях. В целях выявления такого влияния автор рассматривает положение дел в 45 государствах — членах ООН, где ислам исповедуют более 50% населения, условно подразделяя их на исламские, квазиисламские и светские. Проведенный им анализ показывает, что влияние фактора политического ислама в поле политики мусульманского мира, а следовательно, и в мировом политическом пространстве носит ограниченный характер.
Прямое воздействие политического ислама на политические процессы просматривается только в 12 исламских государствах со стабильными политическими режимами и светской Турции. Во всех этих государствах, кроме теократических исламских диктатур — Афганистана и Ирана, а также Катара, власти жестко подавляют любые проявления радикального политического ислама. Существенное влияние на политическую ситуацию в ряде исламских государств оказывает межконфессиональный суннитско-шиитский конфликт.
В 20 квазиисламских и светских мусульманских государствах со стабильными политическими режимами политический ислам если и присутствует, то лишь на периферии политического поля. Вместе с тем в некоторых из государств этой группы власти вынуждены вести борьбу с трансграничной террористической активностью радикальных исламских организаций.
Почти в четверти государств мусульманского мира политическая ситуация в настоящее время нестабильна. При этом одним из факторов политической турбулентности в этих государствах, наряду с этническими и клановыми конфликтами, является террористическая деятельность как международных, так и национальных радикальных исламских группировок и движений.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-110-3-172-192
Страницы: 172-192